Случается так, что зарубежных писателей мы любим больше, чем родных: загадка чужого всегда интересней, чем тайны своего.
Отчасти чтение французов или немцев, сербов или колумбийцев – дань моде, которая слишком прихотлива, чтобы мы успевали вдаваться в частности. Отчасти интерес к книгам продиктован тем, что о них никогда не говорили в школе. Но мировая литература – это не только имена, не одни лишь маяки, а целое море идущих в ночи кораблей.
По Японии мы судим, конечно, не по литературе, спасибо великому Миядзаки. Но главный аниматор современности теснейшими узами связан с новой словесностью Страны Восходящего Солнца. Как Япония неожиданно для самой себя оказалась одной из ведущих литературных стран века и почему нам в этой словесности все так понятно и знакомо?