Случается так, что зарубежных писателей мы любим больше, чем родных: загадка чужого всегда интересней, чем тайны своего.
Отчасти чтение французов или немцев, сербов или колумбийцев – дань моде, которая слишком прихотлива, чтобы мы успевали вдаваться в частности. Отчасти интерес к книгам продиктован тем, что о них никогда не говорили в школе. Но мировая литература – это не только имена, не одни лишь маяки, а целое море идущих в ночи кораблей.
Нет ничего проще, чем выучить сербский язык, и ничего сложнее, чем понять сербскую литературу. Османское владычество, магический реализм, роман в форме кроссворда — все это они, родные.