Лекция Анны Броновицкой.
Архитектура послевоенного модернизма — сложный объект для сохранения. Концептуально, потому что модернисты часто вполне безжалостно относились к более раннему наследию, и практически — потому что среди построенных в 1950 — 1980-х годах зданий и комплексов много очень крупных и функционально устаревших.
Принцип аберрации восприятия означает, что недавнее наследие вызывает у большинства эстетическое отторжение, но в силу возросшей временной дистанции в последние годы неприятие сместилось на более поздний постмодернизм (хотя и у него уже начинают появляться ценители).
В странах Западной и, отчасти, Восточной Европы процесс переоценки архитектуры послевоенного модернизма практически завершен, хотя и там случаются сбои — как, например, отказ в постановке на охрану и защита от сноса жилого комплекса «Робин Худ Гарденс» в Лондоне.
В России попытки постановки на охрану памятников этого периода пока не встречают понимания, хотя осознание ценности позднесоветской архитектуры растет.
Тому примером — шум, поднявшийся после пожара, частично разрушившего здание ИНИОН и появление под давлением архитектурной общественности максимально корректного проекта восстановления.
Парадоксальным образом, сильнейшим стимулом пересмотра привычных взглядов на модернизм стала объявленная московским правительством программа реновации, грозящая уничтожением застроенных пятиэтажными домами микрорайонов.Архитектура послевоенного модернизма — сложный объект для сохранения. Концептуально, потому что модернисты часто вполне безжалостно относились к более раннему наследию, и практически — потому что среди построенных в 1950 — 1980-х годах зданий и комплексов много очень крупных и функционально устаревших.
Принцип аберрации восприятия означает, что недавнее наследие вызывает у большинства эстетическое отторжение, но в силу возросшей временной дистанции в последние годы неприятие сместилось на более поздний постмодернизм (хотя и у него уже начинают появляться ценители).
В странах Западной и, отчасти, Восточной Европы процесс переоценки архитектуры послевоенного модернизма практически завершен, хотя и там случаются сбои — как, например, отказ в постановке на охрану и защита от сноса жилого комплекса «Робин Худ Гарденс» в Лондоне.
В России попытки постановки на охрану памятников этого периода пока не встречают понимания, хотя осознание ценности позднесоветской архитектуры растет.
Тому примером — шум, поднявшийся после пожара, частично разрушившего здание ИНИОН и появление под давлением архитектурной общественности максимально корректного проекта восстановления.
Парадоксальным образом, сильнейшим стимулом пересмотра привычных взглядов на модернизм стала объявленная московским правительством программа реновации, грозящая уничтожением застроенных пятиэтажными домами микрорайонов.
Архитектура послевоенного модернизма — сложный объект для сохранения. Концептуально, потому что модернисты часто вполне безжалостно относились к более раннему наследию, и практически — потому что среди построенных в 1950 — 1980-х годах зданий и комплексов много очень крупных и функционально устаревших.
Принцип аберрации восприятия означает, что недавнее наследие вызывает у большинства эстетическое отторжение, но в силу возросшей временной дистанции в последние годы неприятие сместилось на более поздний постмодернизм (хотя и у него уже начинают появляться ценители).
В странах Западной и, отчасти, Восточной Европы процесс переоценки архитектуры послевоенного модернизма практически завершен, хотя и там случаются сбои — как, например, отказ в постановке на охрану и защита от сноса жилого комплекса «Робин Худ Гарденс» в Лондоне.
В России попытки постановки на охрану памятников этого периода пока не встречают понимания, хотя осознание ценности позднесоветской архитектуры растет.
Тому примером — шум, поднявшийся после пожара, частично разрушившего здание ИНИОН и появление под давлением архитектурной общественности максимально корректного проекта восстановления.
Парадоксальным образом, сильнейшим стимулом пересмотра привычных взглядов на модернизм стала объявленная московским правительством программа реновации, грозящая уничтожением застроенных пятиэтажными домами микрорайонов.
Анна Броновицкая — историк архитектуры, специалист по архитектуре XX века, директор по исследованиям Института модернизма, преподаватель Московской архитектурной школы (МАРШ). Автор многих публикаций по советской архитектуре, включая справочник «Москва: архитектура советского модернизма. 1955–1991», написанный в соавторстве с Николаем Малининым и изданный Музеем современного искусства «Гараж» в 2016 году.