13 декабря в 19:30 в Порядке слов писательница и историк литературы Наталья Громова прочтет лекцию о писателях и самоубийствах глазами Бориса Пастернака.
Речь пойдет о странной эпохе, которая началась вместе с запрещенной пьесой Эрдмана «Самоубийца», была отмечена гибелью Маяковского, и завершилась в 1956 году смертью Фадеева. Все эти уходы очень остро пережил Борис Пастернак, написавший об этом в своем итоговом биографическом очерке «Люди и положения». «Мне кажется, Маяковский застрелился из гордости, оттого, что он осудил что-то в себе или около себя, с чем не могло мириться его самолюбие. Есенин повесился, толком не вдумавшись в последствия и в глубине души полагая — как знать, может быть, это еще не конец и, не ровен час, бабушка еще надвое гадала. Марина Цветаева всю жизнь заслонялась от повседневности работой, и когда ей показалось, что это непозволительная роскошь и ради сына она должна временно пожертвовать увлекательною страстью и взглянуть кругом трезво, она увидела хаос, не пропущенный сквозь творчество, неподвижный, непривычный, косный, и в испуге отшатнулась, и, не зная, куда деться от ужаса, впопыхах спряталась в смерть, сунула голову в петлю, как под подушку. Мне кажется, Паоло Яшвили уже ничего не понимал, как колдовством оплетенный шигалевщиной тридцать седьмого года, и ночью глядел на спящую дочь, и воображал, что больше недостоин глядеть на нее, и утром пошел к товарищам и дробью из двух стволов разнес себе череп. И мне кажется, что Фадеев с той виноватой улыбкой, которую он сумел пронести сквозь все хитросплетения политики, в последнюю минуту перед выстрелом мог проститься с собой с такими, что ли, словами: „Ну вот, все кончено. Прощай, Саша“.
Но все они мучились неописуемо, мучились в той степени, когда чувство тоски уже является душевною болезнью. И помимо их таланта и светлой памяти участливо склонимся также перед их страданием».
Как все те драмы видятся из дня сегодняшнего? В это и постараемся разобраться.
Наталья Громова — писательница, историк литературы, исследовательница литературного быта Советского Союза 1920—1950 годов. Ее книги основаны на частных архивах, дневниках и интервью.